Ужас. Теперь, видимо, уже от горя пьет
Вряд ли. Человек допивается до такой стадии, когда горе и радость становятся неразличимы. Горе что радость, радость что горе. Помню, мать, будучи уже запойной, пришла и сообщила мне со скорбным лицом, что овчарка, которая жила с нами, когда все было еще нормально, пропала. Из ее несвязного рассказа я поняла, что она была не в состоянии выгулять ее, и один из собутыльников вызвался это сделать, больше ни его, ни Линду (овчарку) она не видела. Я очень любила эту собаку и утром ни свет ни заря отправилась со своей ротвейлершей на ее поиски. В доме через дорогу надрывно лаяла собака на балконе, что за собака, не было видно, я кинулась туда, хозяин квартиры пустил меня внутрь и позволил пройти на балкон, это была не Линда. Я обошла весь район и, наконец, добрела до дома матери. Зашла, естественно, а она уже готовая и, кажется, даже не помнит, что произошло накануне, довольная, улыбается, я ей напомнила, она тут же скуксилась и изобразила страдание. Я плюнула и хлопнула дверью, было желание продолжить поиски, но тут на мусорке рядом с домом я увидела шкуру очень похожую на шкуру Линды, внутренний голос сказал, уже поздно, иди домой, и я пошла. Чуть позже мать проговорилась, она прекрасно знала, кто, куда и зачем увел Линду. Собутыльник, туберкулезник нуждался в собачьем жире. На поминках своей матери, моей бабули, мать приняла пару стопок и совершенно забыла, где и по какому поводу она находится. До песен не дошло, но слышно было только ее, родственники молча слушали и качали головами, дочь как никак, и только один заметил, ну, ты у нас сегодня в центре внимания.
Тема: Женский алкголизм (Прочитано 51751 раз)
