А когда ЭТО бывает не жестко?
Именно так с моим вторым мужем его первая жена и поступила. Когда он только в зародыше начал спиваться (работал в ателье по пошиву, а там было принято расплачиваться водкой, думаю, многие эту прискорбную практику помнят), она вместо того, чтобы встать на страже - начала, как тут многие из вас ратуют - "свою отдельную жизнь". Он - квасит, она - по мужикам шатается. Он это видел. Страдал по-мужски: заливал "горе" водкой. И дозаливался до того, что она его выгнала из дома, выписала из квартиры, и в детский сад и в школу написала заявление, чтоб детей ему не выдавали. Тогда он решил, что его жизнь - кончена (это в 35 лет-то!) уселся у матери, бросил работу и начал методично пить. Вот тут-то он мне, голубчик, и попался! Я когда его впервые увидела, то прикинула, что ему года сорок четыре. Жалкий, тощий, неухоженный, глаза мутные, паспорт просрочен, как платить алименты - не в курсе, да и нечем, речь косноязыкая, интелллекта - ноль... Эх, думаю, была-ни-была, сделаю себе мужчину! Мама в детстве мне часто говорила: "Полюбите нас некрасивыми, а красивыми нас всякий полюбит". Полюбила. Помыла. Побрила. Накормила. Вровень с собой поставила. Как Александр Суворов своим солдатам говаривал: "догони меня! сравняйся со мной! обгони меня! честь и слава тебе!" Догнал. Сравнялся. Обогнал! Прекланяюсь перед его добротой, разумом, светлой душой. Сейчас, когда из жизни уже ушли мои родители, а дочь живет своей жизнью, - мой муж мне - и друг, и врач, и учитель, и единомышленник, и тыл, и радость, и отрада. И хозяин на все руки. Вот, машину (в кредит) купили, оба водить выучились. Домик в селе обустроили. Вместо шитья - он теперь давно мне в журналистике помогает. Я - текстовик, он - фотокор. Компьютер, фотошоп освоил. Оказалось, что прекрасно рисует. Книги мои иллюстрирует. Живем душа в душу. А так бы... сгнил бы уже давно на помойке.
Скажете, сказочка? Но ведь каждая из вас может своими руками построить свою собственную сказочку. А может - разрушить. Разрушить - легче. Но всегда ли оправданно - идти по пути наименьшего сопротивления? И не ляжет ли это самое "легче" когда-нибудь тяжелым грузом совести на сердце, когда изменить уже что-либо будет невозможно?